(#247/62543, 31.en.cx)
"ЗаПредельщики"|
(#247/62543, 31.en.cx)
"ЗаПредельщики" |
| (2) Глава 3 Глава 3 Привал сделали после Предела. На сухой, выжженной солнцем земле, где если и росла трава, то годилась бы разве что на растопку. Отошли от границы и расположились сразу за насыпью из бетонных блоков и пустых бочек. Не дот, но в случае чего – пригодится. Достали пайки. Сначала жевали молча, хотя Седой знал – Старшой долго не выдержит. То ещё трепло. Так и вышло. - А быстро мы, - проговорил Старшой, размазывая по хлебу тушёнку. – Прямо реактивно. Слухач поперхнулся и кашлял до тех пор, пока крепкий кулак Седого не опустился ему на спину. - Дурак, - с укоризной проворчал командир. Не стукачу. Старшому. Потому что и в самом деле дурак. Знал же, что нельзя при слухачах говорить про реактор, так на тебе. Ляпнул! Пусть даже и не напрямую. А слухачи – народ впечатлительный, тонкий. Ранимый, в конце концов. Их так ТОГДА ранило, что они до сих пор оправится не могут. Даже несмотря на то, что в ТОТ день они были обычными людьми, а после – не совсем. Молчание Седого Старшой счёл за самое обидное ругательство. Но спорить не стал. А что спорить? Точно дурак. С провалами в памяти. Молчать, впрочем, тоже. - Ну, дурак, - согласился он и прибавил с набитым ртом: - А всё равно мы сегодня молодцы! Справились быстро, никого не потеряли. Сидим себе, жрём. Ещё немного – и дома будем. - Не скоро, - болтовню Старшого Седой не слушал, но последнее предложение уловил. – Не скоро, говорю. Ещё осколок на базу тащить. Путь неблизкий. - А почему? – удивлённо вскинул брови Старшой. – Почему не перенести базу прямо сюда? Сидели бы учёные прямо здесь. Да и за осколками сами бы ходили. А что? Предел вот, под боком. Прогулялись бы по травке. Старшой представил себе, как учёные при полной защите стайкой бредут по густой зелёной траве, довольно хохотнул и дружески толкнул локтем слухача. Тот вздрогнул и растерянно посмотрел на товарищей. Седой нахмурился, но Старшой и так уже понял, что перегнул палку. Ну, во-первых, сказалась усталость, во-вторых, нервишки расшалились. Возраст всё-таки вот так, запросто, за Предел ходить. Тем более, что успел уже там всякого насмотреться и лучше многих знал, что не всегда визит туда походит на приятную прогулку по лужайке. И нападали, и стреляли, и даже съесть пытались. Это если брать только личный опыт. А уж сколько всего слышать приходилось! - Ладно, больше не буду, - прогудел Старшой. – Это я из вредности всё. И любопытства. - И ещё из-за того, что язык без костей, - проворчал Седой. Старшой только отмахнулся: - Он у всех без костей. А мне действительно интересно, почему каждый раз в их (перемазанный в тушёнке палец ткнул за Предел) населённых пунктах находятся разные люди, хотя ни разу – ну, точно! – не зафиксировано никакого передвижения? Седой потянулся к фляге, поболтал, открутил крышку и протянул слухачу. Сам же не возьмёт никогда. Ответил негромко: - Меняются они. - Кто? Тамошние? - Ага. Мы за людьми можем наблюдать, за почти людьми. Остальных, в кого они превращаются, - засечь нельзя. Не получается. Там же такая перестройка на всех уровнях – ни один прибор не справится. Старшой поглядел, как слухач медленно, с отрешённым видом цедит НЗ из фляги, почесал затылок, досадливо крякнул и заработал мрачный взгляд командира. - Да я не про то, - поспешил отмахнуться он, - я про наши вылазки сюда. Мне одно покоя не даёт… Седой напрягся, вытянулся в струнку. Почти сразу же застыл и слухач. С фляжкой во рту. - Почему это, спрашивается, сколько бы мы за Предел не ходили, сколько бы осколков не находили, сколько бы страстей там не терпели, местные никогда не переходят границу, чтобы добраться до нас? Почему они до сих пор не пришли в Город? Мешает что? Голос Старшого грозил набрать обороты, а вопросы из обычных стать философскими. Помешала тишина. Непростая такая. И взгляды двух человек, которые уставились на что-то за спиной Старшого. - Чего ещё? – недовольно процедил тот, крутнулся на месте и ошарашенно захлопал глазами. – Растуды ж его в печёнки!.. В пяти метрах от тройки стояла девочка лет пяти-семи в красном в горох платье и сандаликах и серьёзно смотрела на сидевших бойцов. Ветер слабо шевелил светлые, почти белые волосы девчушки, перехваченные двумя лентами. - Границу не переходят, говоришь, - донёсся глухой голос Седого. – Это раньше было. Старшой почувствовал, как по спине бежит холодный пот. Липкий. Противный. - Накаркал. |
